Строительной отрасли нужны структурные изменения в области инвестиций

[Консультант]

Строительной отрасли нужны структурные изменения в области инвестиций

Строительство вряд ли упадет, потому что падать уже некуда
С начала 2000-х годов строительную отрасль считали одной из самых успешных и прибыльных: сюда вливались триллионы рублей, проекты имели огромную рентабельность, а спрос на жилье рос быстрее, чем предложение. Однако последние три года отрасль переживает серьезный кризис. О том, что сейчас происходит на стройках России и каким образом строители будут выживать в эти непростые годы, мы беседуем с председателем Комитета по предпринимательству в сфере строительства Торгово-промышленной палаты России Ефимом Басиным.

- Ефим Владимирович, как вы оцениваете итоги работы строительной отрасли в 2017 году? Удалось ли выровняться, достичь дна и оттолкнуться? Или падение продолжается?
- Падать строительной отрасли больше некуда – и это при том, что наша отрасль очень важна для экономики государства. Как сказал нобелевский лауреат Василий Васильевич Леонтьев, градостроительство – это скелет экономики любого государства. Я, к счастью, имел возможность с ним познакомиться и разговаривать в Нью-Йорке в 1987 году, и на меня эта беседа произвела огромное впечатление.
Но, к сожалению, сейчас отрасль находится в тяжелом положении, потому что до сих пор, на протяжении многих лет, строительство является самой низкорентабельной отраслью экономики. Более того, рентабельность средних и малых строительных организаций ниже, чем инфляция – во всяком случае, по данным 2016 года.
Может быть, показатели в 2017 году будут лучше, потому что инфляция по итогам года была всего 2,5%. Но в 2012 году инфляция была 5,1%, а рентабельность отрасли - 6,74%. В 2013 году инфляция 6,8%, рентабельность – 4,84%; в 2014 году инфляция 7,8% –рентабельность – 5,07%, в 2015 году инфляция – 15,5%, рентабельность – 5,43%. И, наконец, в 2016 году инфляция 7,1%, рентабельность – 5,74%. О каком развитии и обновлении основных фондов при такой рентабельности можно говорить? В 2011 году износ основных фондов был около 40%, в 2012 году – 43,9%, в 2013 – 46%, в 2014 – 46,4%, в 2016 – 47,7%. То есть отрасль практически не обновляется. А как можно работать, обеспечивать безопасность и высокое качество строительных объектов, если устаревают основные фонды, если нет средств на приобретение нового оборудования, машин и технологий?
Но основным тормозом развития отрасли является падение инвестиций в строительство. Госинвестиции хоть и не являются ключевыми, тоже сократились – с 250 млрд рублей в 2011 году до 166 млрд в 2016 году. В жилищном строительстве почти 90% - это средства населения, но за прошлый год мы видим снижение на 10% тех денег, которые наши граждане вкладывают в собственное жилье. То есть и объемы строительства, и потребительская способность населения падают.
В последние годы нашу отрасль в некотором смысле спасали крупные проекты – объекты АТЭС, Олимпиада в Сочи, Чемпионат мира-2018, Керченский мост. Это централизованные инвестиции, но они больше работают на крупные строительные организации, многие из которых попали под олигархов. А малые и средние строительные предприятия влачат жалкое существование, потому что они на подхвате, часто унижены и юридически, и формально.
Однако ситуация хоть и трудная, но не безысходная. В последние годы государство и Президент России стали уделять особое внимание именно жилищному строительству, градостроительству и даже малым городам. Хотя еще в 90-х годах ХХ века, когда я был министром строительства, мы разработали программу развития малых исторических городов России – там было все расписано, но, к сожалению, денег в бюджете не нашлось. Тогда же мы разработали схему расселения России и даже получили за нее звание лауреатов Государственной премии, но, к сожалению, эта схема также не выполнялась. И только в последние годы руководство страны обратило внимание на Дальний Восток и Сибирь, принимаются соответствующие законы, выделяется финансирование. Повышается внимание к градостроительству, создаются генпланы, выделяются средства на развитие и благоустройство городов. Но все это касается, по большей части, больших городов, а до «глубинки» не доходит. Поэтому я считаю, что наша основная задача – развитие всей России, и строительная отрасль должна сыграть в этом существенную роль.
- Но как развивать Россию, если у нас даже дорог катастрофически не хватает, да и те, что есть, в удручающем состоянии…
- На днях министр транспорта Максим Соколов с гордостью заявил, что решена первая проблема России – отремонтированы федеральные дороги. Но нужно приводить в порядок все остальные дороги и строить новые – а это колоссальные объемы работы для строителей и для развития новых материалов и технологий. Для России строительство дорог – это первейшая необходимость. Ну как можно говорить о развитии экономики, когда у нас почти 90 тысяч населенных пунктов вообще не имеют круглогодичной связи с «большой землей»? В итоге люди уезжают, огромные пространства обезлюдивают.
- Вы привели цифры рентабельности и старения основных фондов строительных компаний. На фоне этой статистики говорить о применении инновационных технологий даже как-то неловко, потому что это дополнительные затраты. Как же внедрять инновации?
- Мы в Торгово-промышленной палате России ратуем за то, чтобы наполнялся реестр передовых технологий и лучших практик в строительстве. Их нужно искать и распространять. Мы раньше под эгидой Минстроя проводили межведомственные советы, регулярно и в разных регионах страны, где строители обменивались опытом и смотрели лучшие достижения. Мы сейчас пытаемся это делать в комитете ТПП РФ, этим же занимается и Российский союз строителей. Но все это отдельные попытки, а нужна централизованная политика и настойчивость на этом направлении. Сейчас же зачастую в кругу чиновников какие-то инновационные решения обсуждаются, но до стройки это не доходит.
- Да сейчас и профессионализм чиновников вызывает большие сомнения…
- Это наша вторая беда. Меня подчас удивляет кадровая политика в нашей отрасли. Раньше на все посты, как правило, назначались профессионалы, которые проходили путь от мастера до министра и обладали всеми необходимыми знаниями. Это очень важно, потому что министру нельзя рассчитывать на советников и помощников. Кроме того, мы последние 20 лет слабо занимались подготовкой рабочих кадров для строительства, сегодня высококвалифицированных рабочих на стройке явно не хватает.
- В последнее время Минстрой России «радует» нас новеллами в области строительства: ввели систему ценообразования, от которой всем будет плохо, принимаются законы и подзаконные акты, которые не имеют ничего общего с действительностью…
- Вы абсолютно правы, в Минстрое России в последнее время какой-то зуд законотворчества: законы льются широким потоком, и самое главное, мы настолько отягощаем законы, которые были ранее приняты, что в них и специалисту трудно разобраться, не то, что простому строителю. Тот же Градостроительный кодекс чуть ли не ежедневно дополняют всякими поправками, дополнениями, пунктами, а многие из них противоречат друг другу.
В ценообразовании мы 30 лет доказывали, что тот индексный метод, который основывается еще на советских нормах, устарел. За эти годы появилось другое оборудование, другие технологии и техника, надо переходить на ресурсный метод. Вроде бы добились того, что Минстрой начал эту систему вводить. Но на деле реформа ценообразования опять основывается на тех старых расценках, методах и технологиях, что были ранее. И самая главная ошибка этой реформы и людей, которые эту реформу толкают: поставлена главная задача не привнести возможность внедрения новых технологий и материалов, а снизить стоимость работ. Такой подход приводит к убыткам, к банкротству компаний, а о внедрении новых материалов не может быть и речи.
Мы с этим столкнулись, проводя Всероссийский конкурс на лучший проект. Рассматривая предложения соискателей, мы не увидели в них новаций. Оказывается, если конкурсант хочет сделать новейший проект, с высоким классом энергоэффективности, с новейшей инженерией, то этот объект будет заведомо дороже. А раз дороже, то он не попадает под критерии данного конкурса! Но ведь нужно уметь выбирать главное: за основу должны быть приняты затраты не только на проектирование и строительство, а на весь жизненный цикл здания. Сейчас понемногу чиновники начинают это понимать.
Не первый год в Минстрое говорят о внедрении BIM-технологий, и какое-то продвижение есть, но в этом мы также очень сильно отстаем от европейских стран. Два года назад я был в Вене на Днях инженерии в Европе. Я получил такое удовольствие! Выступают молодые строители и рассказывают, как они строят. Я завидовал белой завистью! Они эти 3D-технологии вовсю применяют прямо на стройке, для них это абсолютно рабочий инструмент. Уверен, что и для нас BIM-технологии – это необходимость, которая позволит нам следить за качеством проектной документации, за сроками и качеством строительных работ на протяжении всего жизненного цикла объекта. Это направление также необходимо развивать.
- Еще одна новелла, которая появилась в конце 2017 года, - это переход от долевого строительства жилья к проектному финансированию. Но 90% денег в строительстве жилья – это деньги населения. Если сейчас убрать этот механизм, жилье подорожает и его станет меньше. Зачем же тогда все это затевать?
- Реформировать долевое строительство жилья заставило огромное количество обманутых дольщиков. Но я бы не согласился с теми, кто обвиняет строителей в том, что они обманули, украли, бросили людей без денег и без жилья. Как раз та система ценообразования, финансирования и даже сам рынок способствовали появлению этого негативного явления. Ведь как только появляется новая стройка, тут же производители стройматериалов, оборудования, конструкций повышают цену. Цемент, бетон, нерудные материалы могут на ровном месте подорожать за год в полтора-два раза. А цена жилья рассчитывалась по старым расценкам! А поборы, связанные с подключением к сетям, как были, так и есть, и только растут! Даже при сдаче объекта строителям приходится нести большие затраты. И все это ложится бременем на строительные компании, которые подчас не выдерживают и останавливают стройку.
Так что самое правильное - это, как и во всем мире, финансирование строительства через банки и продажа готового жилья на рынке. Конечно, сейчас ужесточили требования к застройщикам, создан государственный компенсационный фонд, но пока он настолько мал, что вряд ли вытянет несколько проблемных объектов. В нем сейчас около миллиарда рублей при 5 трлн рублей незавершенного строительства. Так что от «долевки» надо постепенно уходить.
Переход к проектному финансированию – это правильное направление, но мы, к сожалению, потеряли банковскую структуру, которая у нас была. Был Стройбанк, который обладал кадрами, и они могли контролировать и качество, и количество строительных объектов. Сегодня таких специалистов у банков нет. Второе и самое главное: у банков нет средств, сравнимых с теми, которые сейчас приходят от населения. Значит, нужно менять банковскую систему, и не только за счет укрупнения банков. Главное, чтобы банки можно было нацелить на долгосрочное кредитование отрасли под 5-6% годовых. Если мы этого добьемся, долевое строительство можно закрывать. Если нет, нам надо искать другие пути участия населения в решении своих жилищных проблем. Без этих средств стройке все равно не обойтись.

[Консультант]

- У нас есть еще ипотека…
- Ипотека – самый мощный инструмент для развития жилищного строительства. Хочу напомнить, что закон об ипотеке принимался 20 лет назад, когда у нас даже слова такого не знали. А теперь ипотека для многих – реальный вариант решения жилищной проблемы, и этот инструмент развивается. Но я тут вижу опасность в том, что очень сильно перегружается АИЖК: туда добавили страхование, фонд РЖС, банк. Конечно, это институт развития, но такая централизация может плохо кончиться. Думаю, что «ипотечный» пузырь нам пока не грозит, платежи идут стабильно, но 10% по кредиту, которым мы сейчас радуемся - это очень много для 20-30 лет, с нашими зарплатами это неподъемно. Конечно, нужно выходить хотя бы на 6-7% годовых, и не только для семей с детьми по президентской программе, но и для большинства населения. И, конечно, количество строящегося жилья должно расти, хотя при таких ценах и таких кредитах это нереально.
- Поговорим о самом неприятном в 2017 году: о реформе СРО. Была ли нужна эта реформа и что она принесла?
- Скажу честно: это ошибка! Я на всех трибунах выступал против этой реформы. Во-первых, кому нужны были регионализация и развал отраслевых СРО? Ведь была создана система, когда компании объединялись по отраслевому принципу: транспортники, дорожники, нефтяники, атомщики – а общие проблемы всегда решать легче. Зачем это развалили?
Мы в первые годы создали в НОСТРОе десятки отраслевых комитетов, причем в их работе активно участвовали более 800 человек. Я даже удивлялся: на заседания комитетов на общественных началах люди приезжали со всей России, чтобы поспорить, обсудить проблему, предложить свое решение. Сейчас эти комитеты практически уничтожены.
Мы разработали более 230 стандартов НОСТРОЙ на производство работ, затратили большие средства, привлекли науку, активно обсуждали каждый стандарт. Ни один стандарт не принимался келейно! Сейчас НОСТРОЙ говорит: нам стандарты не нужны, пусть те, кто хочет, сами их разрабатывают. Но что это будет, если каждая СРО начнет разрабатывать свои стандарты? Разве у них для этого есть специалисты и средства?
А ведь на СРО по закону теперь возложены колоссальные задачи: контроль за качеством строительства, за соблюдением компаниями СТО НОСТРОЙ, за графиками исполнения работ, за вводом объектов в эксплуатацию. Нужно помогать организациям – членам СРО, попавшим в тяжелую ситуацию. Очень многим СРО это не под силу. А отвечать за нарушения своих членов СРО должна субсидиарно. Я не представляю, как после ряда исков о выплатах из компенсационных фондов за срыв договоров – а это обязательно будет! – СРО сможет собрать новый компфонд. Это и морально, и физически очень сложно.
Кроме того, реформа привела к тому, что около 40% СРО находятся под угрозой исключения из госреестра из-за недостатка компфонда. А то, что этот недостаток возник не по вине СРО, Ростехнадзор в расчет не принимает. Есть СРО, в которых потеряны компфонды из-за банкротства банков, но формально, пока банк не признан банкротом и не ликвидирован, эти средства числятся на счете у СРО, хотя они вряд ли будут выплачены. А ликвидация банка может продолжаться годами. При этом Ростехнадзор требует восстановить компфонд до «исторического максимума», иначе СРО будет исключена из госреестра. Что при этом делать компаниям – членам СРО? У них же контракты, тендеры, объекты!..
Кроме того, есть СРО, у которых хватает компенсационных фондов на действующих членов, но часть средств потеряна в банках. Но им говорят, что они также должны собрать те деньги, которые были при максимуме членов. А ведь часть компаний уже ушла в другие СРО в рамках регионализации – и им отдали их взносы в компфонд! Как же в этом случае восстанавливать средства? С кого собирать?
Все эти проблемы и вопросы породила реформа СРО и, что самое главное, на них нет пока ответа. Но я в любом случае уверен, что саморегулирование состоялось, оно очень полезно и нужно, оно развивает инициативу профессионального сообщества. Более того, был период, когда все законопроекты широко обсуждались с профессиональным сообществом, и мы добивались принятия грамотных документов. Сейчас НОСТРОЙ уступил свои позиции. Поэтому нужно повышать активность, развивать саморегулирование, нужно участвовать в разработке законопроектов и нормативных актов, в конкурсах и выставках, широко распространяя опыт применения новейших практик и технологий.
- Судя по бюджету НОСТРОя 2018 года, он отказывается от разработки СТО НОСТРОЙ, профстандартов, от законодательной деятельности, но в то же время под видом Нацреестра специалистов повышает взносы. Но если НОСТРОЙ отказывается от своих ключевых задач, зачем строителям вообще финансировать эту организацию?
- Для меня это тоже вопрос. Очевидно, что НОСТРОЙ, потеряв более 50 СРО, хотел бы сохранить свой «исторический максимум» бюджета и не придумал ничего другого, как ввести целевой взнос на НРС. Если вспомнить бюджет первых 5-6 лет, то у нас больше всего средств шло на разработку СТО НОСТРОЙ, профессиональных стандартов и программ обучения, на создание ресурсных центров, на серию книг «Библиотека НОСТРОЙ». Более того, мы занимались актуализацией Еврокодов с тем, чтобы приблизить наши нормы к международным. То есть выполняли большую общественно полезную работу. Сейчас я не знаю, на что НОСТРОЙ собирается тратить свой бюджет.
- Такое впечатление, что НОСТРОЙ уничтожает все живые, нужные отрасли направления …
- К сожалению, всю ту инициативу, которую раньше проявляли наши СРО и члены СРО, за последние годы очень сильно пригасили. Нынешнее руководство последовательно отказывается от основных направлений работы. И документы, необходимые для СРО и членов СРО, не разрабатываются или разрабатываются очень низкого качества. Да и в целом превращать в бюрократию такие общественные организации нельзя, это преступно.
- Как вы считаете, станет ли 2018 год годом подъема строительной отрасли, или стройкомплексу нужно хотя бы выжить?
- Я, честно говоря, пока не вижу причин для роста, потому что стройкомплекс полностью зависит и от экономики в целом, и от инвестиций. Ожидать увеличения инвестиций мы не можем – мы видим это по трехлетнему плану развития экономики. Сейчас достраивается то, что было заложено ранее, а новых объектов появляется мало. Возможно, ипотека немного увеличит строительство жилья, но уже в 2017 году мы видим падение объемов, и в 2018 году роста тоже не будет.
Пожалуй, мы вправе ожидать структурных изменений в системе инвестирования в строительную отрасль. А среди главных задач еще раз хочу назвать переход от долевого строительства к проектному финансированию, снижение ставок по ипотечным кредитам, оказание помощи государства на развитие городов России, большее внимание к Дальнему Востоку и Сибири, развитие инфраструктуры и новых технологий. Без всего этого падение и в строительной отрасли, и в экономике будет продолжаться.
Лариса Поршнева

Этот материал опубликован в февральском номере Отраслевого журнала «Строительство». Весь журнал вы можете прочитать или скачать здесь.