Аристократизм и государственность

[Консультант]

Слово редактора журнала «Трибуна русской мысли» №17 (2017)

Александр Бондарев

Единственное, что требуется для триумфа зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали.

Эдмунд Бёрк

Чтобы пробудилось в человеке чувство чести,

надо погасить в нём раба.

И.Ильин

«Аристократия»^[1] в классическом понимании означает «власть лучших». Это определение никак не соотносится с социальной принадлежностью, несмотря на то, что греческое слово «аристо» переводится не только как «лучший», но и как «знатнейший». Знатнейшие есть в любой социальной среде: и среди рабочих, и среди интеллигенции, и среди крестьян. Николай Бердяев писал: «Прирождённый аристократизм, аристократизм духа отрицает иерархические чины и положение в обществе. Аристократический склад души может быть и у чернорабочего, в то время как дворянин может быть хамом»^[2]. Разумеется, склад души и аристократизм духа интереснейшие предметы исследования, и они представлены в этом выпуске целым рядом статей[3], но все-таки в первую очередь хотелось бы акцентировать внимание на второй части слова - «кратия», что переводе с греческого означает - сила, власть. Власть лучших и достойнейших людей общества с древнейших времен приковывала внимание величайших мыслителей человечества, таких как Конфуций, Сократ, Платон и Аристотель.В дальнейшем к этой теме обращались Ф. Ницше, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Н.О. Лосский и другие.
Привлекательность идеи государственного устройства, при котором правят лучшие - очевидна. Кто не мечтает о хорошем руководителе? Мечта об этом живет в подсознании каждого сотрудника и каждого гражданина. Но вся загвоздка в том, что еще никому и никогда не удавалось найти универсальный ответ на вопрос о критериях лучшего руководителя. А если когда-то такие критерии вырабатывались и принимались, то разительно отличались и видоизменялись у разных народов и в разные времена. К примеру, чтобы стать лучше и умнее, вожди племен новозеландского народа майори съедали мозг своих врагов, а туземцы племени хонги - левый глаз верховного вождя, полагая, что если вождь воплощает звезду на небосводе, то после того, как его глаз будет съеден, свет этой звезды станет ярче, усиливаясь достоинствами вождя...
В условиях неоднородной социальной среды, мультикультурного и динамично изменяющегося общества, выбор универсальных критериев того, что есть лучшее и кто есть лучший, становится практически неразрешимой задачей. Очевидно, такую задачу можно попытаться решить только для конкретных социокультурных условий и для данного времени. Задача политиков как раз и состоит в том, чтобы вовремя подстраиваться под эти изменении. А если не успеешь - получишь роковые 1825-й, 1917-й или 1991-й годы.
«Все течет, все изменяется» - изрек Гераклит из Эфеса ещё в VI веке до н.э. И действительно, время неумолимо меняет всё: и природу, и человека, и человечество. Памятуя об этом, не будем и мы претендовать на поиски универсальных критериев лучшей власти, но попробуем лишь порассуждать о том, какая власть больше подходит для россиян первой четверти XXI века. Впрочем, четверть века в наше динамичное время - параметр тоже весьма ненадежный. То, что хорошо сейчас, завтра может оказаться совершенно неприемлемым, особенно в условиях стремительного развития сетевых технологий, для соответственно сетевых «мозгов» грядущего поколения блоггеров, хипстеров и других непоротых коммунизмом айфонщиков[4]. С некоторой долей уверенности сейчас можно говорить лишь о критериях власти применительно к 2017 году. О чем мы и попытаемся порассуждать в этом выпуске, опираясь на данные социологических опросов, и как всегда, рассматривая тему в четырех основных ракурсах: историческом, религиозно-философском, социально-психологическом и экономико-политическом.
Примечательно, что тема выпуска «Аристократизм и государственность» выпала именно на 2017 год, хотя и запланирована была еще 15 лет назад - на год, в котором по социологическим опросам начал появляться запрос на перемены в обществе^[5], год 100-летия Русской революции, год предшествующий президентским выборам...
Нет сомнений в том, что критерии оптимальной власти меняются во времени, но есть один, который остается неизменным даже в условиях бысторотекущей жизни - это легитимность. Критерий этот не только постоянный, но и основополагающий, хотя и не бесспорный, так как правители всех стран и всех народов, почти всегда этот критерий пытались «подмять» под себя. Узаконить свою власть, то есть сделать её легитимной, даже если она была заполучена самым неправедным путем, стремились разными способами почти все правители, начиная от вождей первобытных племен, жрецов и фараонов, шаманов, колдунов, волхвов и кудесников, и кончая современными президентами, шейхами и королями. Специфика нашего времени состоит в том, что современные вожди государств получили в свои руки мощные орудия промывания мозгов в виде средств массовой информации, что конечно дало им несомненное преимущество перед шаманами, колдунами, волхвами и кудесниками.
По сравнению с тем, что предлагал в своей работе «Советы постороннего» один из первых «мозгоправов» России В.И. Ленин, инструментарий промывания мозгов стал более совершенным и изощренным. Тогда, ровно 100 лет назад, он предлагал, захватить в первую очередь телеграф и телефон. Сегодня к услугам манипуляторов-мозгоправов имеются радио, телевидение, интернет и ... демократия. Да, именно демократия, стала мощнейшим инструментом манипулирования сознанием масс, особенно в России, ибо в условиях тотальной коррупции, кумовства, страха и чинопочитания, унаследованных с советских времен, и отсутствия даже на теоретическом уровне понятий свободы и уважения личности, она дает режиссерам демократии совершенно невиданные ранее возможности. А чтобы легче было управлять «рычагами демократии», население разделяют на группы в виде так называемых партий и других «клубов по интересам», которые выполняют чисто декоративную функцию в вопросах управления государством, но обеспечивают видимость демократии. В таких «резервуарах», которые к тому же финансируются государством, легче избежать волнений, не давая протестным настроениям выплеснуться через край.
Хорошо это или плохо? Скорее - хорошо, если вспомнить беспредел 90-х годов. С одной оговоркой, о которой мы сказали выше - только для данного времени...
Информационная война, которая была проиграна в Чечне и Грузии, многому научила руководителей страны. Сейчас идеологическая машина в России работает как часы, несмотря на запрет идеологии 13-ой статьёй Конституции РФ. При этом надо отдать должное - идеологическая машина не подавляет развитие народного сознания, не препятствует самоорганизации и не исключает народного волеизъявления, но дает обществу возможность постепенно созревать до конструктивного звучания, не позволяя ему в тоже время скатиться на путь бессмысленного бунта. Так и должен поступать заботливый отец. И в этом смысле, надо отдать должное политике действующего Президента. Но опять же, с одной оговоркой - вчера и сегодня, ибо уже завтра, такая модель может стать неприемлемой для России, о чем мы поговорим выше...
Однако вернемся к легитимности. Несмотря на успехи, достигнутые руководством страны в вопросах управления сознанием масс, параметр легитимности власти остается по-прежнему краеугольным камнем всей государственности. Его невозможно заменить никакой риторикой, так как он является объектом права. Легитимность лежит в основе любого государства, а главнейшей её характеристикой является стабильность государственного законодательства. К сожалению, Россию по-прежнему лихорадит от «законотворчества», а сами законы «подминаются» под интересы олигархических групп и отдельных властных политиков. При этом некоторые статьи Конституции РФ, в частности 13-я, явно нуждающиеся в коррекции, остаются без изменения, а другие, в частности 81-я (о сроке президентства) меняются в мгновение ока[6].
Очень подробно понятие легитимности власти проанализировал в статье этого номера И.Н. Андрушкевич[7]. На основе трудов испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета автор приходит к ряду выводов, которые трудно оспорить, и которые очевидно на все времена останутся действенными постулатами, пока будет существовать власть одних людей над другими. Эти постулаты станут недейственными, только в случае перехода к кибернетическому управлению государствами или отмиранию государства как института вообще. Такие сценарии представляются вполне вероятными в свете развития информационных технологий и искусственного интеллекта, что косвенно подтвердил президент В.Путин на форуме старшеклассников 1 сентября 2017 г., сказав, что «искусственный интеллект - это будущее не только России, это будущее всего человечества. Тот, кто станет лидером в этой сфере, будет властелином мира».
Но это в будущем. А в настоящем, пока управление государствами будет осуществляться людьми или одним человеком как, например, в России, легитимность власти так или иначе будет нуждаться в обосновании и верификации.
По мнению И.Н. Андрушкевича, чтобы обеспечить в государстве подлинную легитимность, необходимо обратить особое внимание на абсолютную необходимость сохранения авторитета за «хорошими и достойными». Это и есть «аристократия» в лучшем смысле этого понятия. И.Н. Андрушкевич также обращает внимание на то, что Платон и Аристотель считали наилучшей властью - власть монархическую, но признавали такую власть трудноосуществимой, а если невозможно достичь наилучшей власти «одного наилучшего», всегда можно достичь власти «нескольких лучших», то есть аристократии. Именно так было в Римской Республике в консульский период. Выборы были инструментом для отбора лучших. Именно это и делало их легитимными. Очень важно при этом отметить, что политический консенсус всегда основывается на «общем полном веровании в определенное представление о жизни и мире. Когда это общее полное верование раскалывается, ослабляется или рассеивается, вместе с ним раскалывается и легитимность. За распадом верований и системы нравственных норм, немедленно следует распад легитимности публичной власти. Тогда нет законного государства, потому что нет общего духа в обществе.
Разве не это произошло в России в 1825, 1917 и в 1991 годах? Разве не это повисло в воздухе в 2017 году? Разве не пришла пора общенационального диалога, и общенародного участия в управлении страной на местах?
Звучит это, конечно, как фантастика, но приводимые в этом выпуске данные социологических исследований[8], да и сама логика времени, показывают, что современная система управления государством нуждается в коренном пересмотре. К этому побуждают две основные причины. Первая в том, что в условиях свободного доступа к информации у граждан формируется «свободное волеизъявление», и начинает зарождаться чувство свободы и уважения личности, что совершенно несовместимо с авторитарными методами управления государством. И вторая в том, что главенствующая сегодня в России модель управления экономикой на базе распределения ресурсов между олигархатом - крайне регрессивна, и в сочетании с первой причиной просто может завести страну в тупик, с печально предсказуемыми последствиями.